z cyklu „Dialogi na cztery nogi, jeśli nie na więcej”

Надо было только чуточку подождать, чтобы с недогматического и открытого на „свободный мир” неортодоксального неосталинисты вылезло такое, что ПЕРВОГО МАЯ назвать трудно даже попутной и непраздничной мыслю (будто эта мысль не старая шлюха).

Однако можно, но осторожно – легко поскользнуться.

ШТРЕЙКБРЕКЕРЫ ПОНЕВОЛЕ: НЕПРАЗДНИЧНЫЕ МЫСЛИ ПЕРВОМАЯ

Рабочий класс и вправду за столетие изменился до неузнаваемости. Речь идёт об индустриальных пролетариях, о фабрично-заводских рабочих. Именно на них опирались большевики, как на наиболее сознательных и организованных. Раньше, до Октябрьской революции, они работали от звонка до звонка, не имея практически ничего в материальном плане, еле-еле сводили концы с концами. Вместе питались, находились по многу часов бок о бок, соответственно много общались о политике и жизни. Бытие определяет сознание.
Сегодня рабочий очень часто это женщина или мужчина, который садится в свою иномарку, отработав свои рабочие часы, едет домой, а в выходные дни – на рыбалку или прогулку, если у него появляется свободное время от домашней суеты. Всю „чёрную работу” на производстве за него выполнит „чужой” – гастарбайтер из Средней Азии или даже из России. Вот так раскалывается и дробится на сегменты, атомизируется рабочий класс.
Рабочему „есть чего терять кроме собственных цепей”. У него ипотека, иногда кредит на автомобиль, и он держится за свое место зубами. Есть города, в которых люди ждут появления свободного места на заводе, чтобы его занять, так как это единственное место со стабильной и высокой (по меркам регионов) зарплатой. И поэтому риски, сопряженные с потерей работы они оценивают очень чётко, это понятно.
Ипотека и кредиты открыли новую форму эксплуатации человека человеком. Рабство и зависимость от денег, которые тебе дал банк, от капитала в буквальном смысле этого слова. Отказ платить чреват выселением на улицу, фактически ты живёшь в доме, который принадлежит банку. Большой привет тем, кто критиковал отсутствие права собственности на жилье в СССР. Мол, квартиры-то давали, только собственником являлось государство, приватизировать и продать было нельзя! Только вот выселить человека на улицу, как сегодня поступают с „ипотечными рабами”, в СССР было практически невозможно. А есть это „право собственности” сегодня у тех, чьи квартиры сейчас находятся в собственности банков до тех пор, пока не будет выплачена вся сумма ипотеки?
Несколько иная картина складывается с врачами и учителями. До Октябрьской революции школ и больниц было настолько мало, что и самих врачей и учителей было не так много, в эти сферы шли интеллигенты, которые часто сочувствовали социал-демократам и большевикам. Но силой и организованным рабочим классом их назвать было, разумеется, невозможно. Сегодня, в 21 веке, после создания советских систем образования и здравоохранения, работников этих сфер стало количественно больше, даже несмотря на все проведённые властью „оптимизации”. Учителя и врачи подвергаются сверхэксплуатации, чрезмерным нагрузкам, невыносимым условиям труда со стороны буржуазного государства, выступающего в роли эксплуататора. И, как следствие, появляются сильные профсоюзы.
В Европе картина ещё интереснее. Рабочим созданы максимально „удобные” условия для эксплуатации их труда, с соблюдением их прав (на их страже стоят сильные профсоюзы), со всевозможными льготами и гарантиями. Это расслабило многих рабочих, они ограничиваются теперь этой „синицей в руках” и не хотят бороться за „журавля в небе” в виде реальной политической и экономической власти, максимального участия в распределении богатств и управлении государством. И здесь, как предлагают „идеалисты от марксизма” верящие в силу слова, можно по три часа в день говорить с рабочим о классовой борьбе и диктатуре пролетариата. Ничего не поменяется, эти слова не лягут на нужную почву и так и останутся пустым сотрясанием воздуха.
И это мировое явление. Подкреплю характерным европейским примером.
Есть такое старое слово „штрейкбрекер”, в дословном переводе с немецкого означает „ломающий забастовку”. Молодые его теперь редко используют, между тем оно очень злободневно и точно по сей день. Так называли раньше рабочих, отказывающихся участвовать в забастовке и поддерживать забастовщиков. Они обычно занимали сторону администрации в споре с забастовщиками и поддерживали её своим выходом на работу в период забастовки.
Так вот, сейчас это штрейкбрекерство приняло новые обороты. Например, во Франции появились „штрейбрекеры поневоле” – французы арабского и африканского происхождения. Они находятся в более забитом и рабском положении (как в России узбеки и таджики) и не могут себе позволить принять участие в забастовке, для них это „дорогое удовольствие” – один день забастовки стоит рабочему примерно 100 евро. А в дни забастовки высвобождается большое количество „рабочих мест” и они их успешно замещают. Существуют даже „работники по вызову”: собрана специальная база с телефонами, рабочим звонят и предлагают дополнительный заработок в дни забастовки.
„Трудовая Россия” пришла к выводу: в нынешней России (не будем говорить „за всю Одессу”, в разных странах ситуации различаются) необходимо ориентироваться не на рабочих в исконном смысле этого слова, а на всех неимущих, на всех трудящихся и эксплуатируемых, на всех людей наемного труда, отчужденных от средств производства. Среди них очень часто находятся люди с твёрдыми убеждениями и классовой позицией.
В качестве контраргумента часто приводится довод о том, что больше всего трудовых конфликтов и забастовок происходит именно на заводах и фабриках. Однако, нужно признать и другое: они носят чисто экономический характер и ограничиваются исключительно экономическими требованиями. О революционном, классовом сознании в данной среде и говорить не приходится, как раз наоборот, нередко приходится иметь дело с крайне реакционными, консервативно-охранительскими настроениями. И они носят объективный характер: высока степень атомизации рабочих, пока ещё сильно влияние госпропаганды, остаётся страх стать „белой вороной” в коллективе, слабее гнёт со стороны капитала, по сравнению с началом 20 века и т. д.
Но это нисколько не отменяет, а наоборот, лишь подчёркивает нашу приверженность лозунгам и принципам этого дня:
Владыкой мира будет Труд!
С Днем всемирной солидарности трудящихся всех стран!
Мир! Труд! Май!
Cмотри: https://www.facebook.com/rustamov.elmar.5/posts/pfbid02rUxxkYYctX643KBSnSDSojvYdpRWYAoT77uM5eWBqoMoRptwkHe1RkfMCqAAtgsQl

Извините, мы не хотел обижать безобидного товарища, но так вышло – ничего личного. Надож было одним махом откидавать Маркса и наше творчество. Не лучше было поискать переводчика?

Вы не поняли не то что L. O. (Lutte Ouvriere) – они сами уже заблудились… 

ВЫ ЗАБЫЛИ И ПРОЗЕВАЛИ ВЛАДИМИРА ВЫСОЦКОГО:

Omega Doom i Antonio das Mortes
1 maja 2023 r.