Российские войска три дня грузились и забрасывались в Казахстан. На четвертый день началась эвакуация. Такого, пожалуй, не было со времен провала англо-французской интервенции в Египет в 1956 году.

Думаю, что российские военные должны быть глубоко обижены. Зачем они находились в Казахстане, непонятно. Никакой серьезной задачи им так и не поставили. Три дня они сидели в аэропорте Алматы, охраняя самих себя, теперь их вывозят.

Почему всё произошло именно так? Во-первых, 3-5 тысяч десантников — недостаточная сила, чтобы реально подавить народное движение, установить порядок в стране. Зато раздражителем для граждан и военных Казахстана они становятся. Так что у К.-Ж. Токаева оставался выбор — или наращивать их присутствие, рискуя превратить это в настоящую оккупацию и потерять остатки самостоятельности, или осознать свою ошибку и поскорее закончить эту историю, пока не стало хуже. Во-вторых, борьба внутри казахской элиты не только не закончена, она лишь набирает обороты. Одни были за ввод войск, другие против, и похоже соотношение сил между группировками опять изменилось. И наконец, внешние факторы. Как бы ни были велики вложения российских олигархов в Казахстане, китайский и западный капитал там присутствуют в ещё больших масштабах. Очевидно, что американские и китайские партнеры напомнили: ввод российских войск с ними не согласовали, а потому решение надо пересмотреть. А китайцы могли и пригрозить. Думаю, нескольких телефонных звонков хватило, чтобы изменить расклад сил в казахстанских верхах.

Все эти факторы, сложившись вместе, привели к быстрому срыву интервенции. Теперь, ничего не добившись, войска эвакуируются. Но самое главное — не это.

Революционный процесс продолжает развиваться. Из-за отсутствия интернета информация поступает в недостаточном количестве, чтобы понять детали происходящего, но кое-что ясно. Отечественные политологи, неважно какой идеологической ориентации, продолжают всё сводить к разборкам внутри элиты. Только эти разборки — не более чем естественное проявление системного кризиса верхов, нормального для всякой революционной ситуации. Они были во Франции в 1789 году, и в России в 1905 и 1917 году. И это лишь верхушка айсберга. Продолжается экономический и социальный кризис, порожденный сырьевой ориентацией хозяйства, вписанного в глобальный рынок, который сам по себе переживает период нестабильности. Рабочее движение на севере Казахстана набирает силу. Пока всё внимание было приковано к Алматы, народ в индустриальных регионах получил передышку, чтобы самоорганизоваться. По-прежнему звучат требования социальных реформ и свободных выборов, на что Токаев отвечает бормотанием про какой-то мутный фонд социальной поддержки, куда он собирается забрать часть денег у олигархов из назарбаевского клана. Да и в самой южной столице ничего не налажено. Одно дело зачистить улицы, убрав с них толпу, другое — управлять городом и ситуацией.

Революция – всегда процесс, развивающийся рывками. После очередного кризиса наступает затишье, потом новый всплеск событий. Так было после взятия Бастилии в Париже: монархия тогда не рухнула, народ разошелся, но восстановить старый порядок не было уже никакой возможности. Так было и после Кровавого воскресенья 1905 года в России.

Казахстан сегодня находится в очень похожей ситуации. Общество получает возможность осознать смысл происходящего. Новые политические силы появляются в процессе борьбы. Кризис верхов идет своим чередом. Разумеется, о победе революции говорить рано, но и об её завершении или подавлении — тем более.

А российскому начальству остается только объявить в телевизоре об очередном успехе и отползти.